Затем, после завершения эпохи НРР, страна вновь решила накапливать валюту. Причем любыми путями. Атомный крейсер был продан изначально дружественной Индии. Естественно с необходимым штатом специалистов. Правда, проданы они были не с потрохами, все-таки когда-то совершившееся восстание декабристов не прошло бесследно, и крепостное право в России все ж таки со временем приказало долго жить. Так что специалисты отдавались как бы в аренду, во временную эксплуатацию, как и некоторые механизмы. Например, корабельный атомный котел.

Кстати, производимые им и его братьями с других кораблей эманации, носящие название плутоний, дружественная Индия обязывалась ежегодно паковать в свинцованные тары и отсылать к далекой северной подруге. Самолеты, перевозящие тары, были до крайности надежны и дальнобойны, ибо вынуждались геополитическими обстоятельствами следовать не впрямую на север, а во избежание всяческих инцидентов с не слишком дружественными соседями и нарушения каких-то древних конвенций о перевозке лететь на юг. Там они пересекали синтаксически близкий Индии океан, до сей поры официально никому не принадлежащую и не растаявшую Антарктиду и великанский Тихий, отклоняясь чуть к западу, дабы войти в воздушное пространство России со стороны Охотского моря, не чиркнув по перильцам непонятно кому принадлежащей Курильской островной гряды и южного Сахалина.

После продажи бывшая российская лодка некоторое время носила название «Индира Ганди». С толкованием этого названия получалось гораздо проще. Убитая при исполнении должностных обязанностей премьер-министр – это не какие-то таинственные шестидесятые, в которые кого-то там перестали публиковать, а за чтение каких-то рукописей могли отправить на Колыму. Обычному, не свихнувшемуся на почве истории человеку двадцать первого века представить такое почти невозможно. Что такое чтение рукописей, он понимал не очень. Не всякий, взявший в руки книгу впервые, мгновенно догадывался, как ею пользоваться: как перелистываются страницы, где начало-конец и все такое. Если даже какой-нибудь особо грамотный матросик до этого и читал, он делал это с помощью «книгарни» – электронного устройства, достойного последователя ноутбука.

За годы службы в индийском флоте «Индира Ганди» участвовала в двух войнах. В столь напряженные периоды русские специалисты, естественно, не могли покинуть борт, ибо в их отсутствие атомный крейсер не представлял для врага никакой опасности. Поэтому офицеры и мичманы не летели в отпуска, а оставались в тропических водах и неуклонно набирались опыта войны. Но вообще-то, кому они были нужны в северных морях? В государстве, все еще колеблющемся в остаточных завихрениях Новой региональной регенерации? Военные с удовольствием продлевали срок своей инструкторской службы, да еще и зазывали к себе в помощь отслуживших на родине товарищей. Еще бы тем не соглашаться. Бенгальский залив – это вовсе не Баренцево море, здесь несколько теплее, по крайней мере на поверхности. Кроме того, шантажируемые Пакистаном и прочими «добрыми» соседями индусы платили щедро, причем в принимаемой международными банками валюте. Дело шло.

Постепенно на борту «Индиры Ганди» оставалось все меньше местных, совершенно не любящих, даже за большие деньги, нырять глубоко. В титановом брюхе подводного крейсера накапливалось все более и более матросов и офицеров, родившихся и получивших образование в далекой северной стране. Со временем почти весь экипаж составили белые наемники, причем исключительно славянского вида. Наверняка очень быстро это обязано было привести к тому, что единственным индийским представителем на борту должна остаться премьер-министр Индира, да и то не в плоти и крови, а в голографическом портрете, зависшем в кают-компании.

Так и случилось.

Да и потом, после, тоже было некому доложить и рассказать. Потап Епифанович так и не пришел в сознание. Зато его подсознание и твердый, как орех, организм продолжали вести борьбу. А Герману Минакову так хотелось поведать. Довести, как они всыпали отряду пограничников «оранжевых» и какой это, наверное, оказался для них шок. Ведь что осталось у отряда «Ахернар» перед этим боем? Один барражирующий в небе разведчик. Второй куда-то испарился. Может, по нему сработала какая-то из ракет «Апача» – сменила классификацию? Или, может, среди стартовавших пятидесяти имелись не только ракеты «воздух – земля», а и другие? От термических боеголовок сплавился акустический локатор. Да и не только он. Даже миномет заодно с расчетом. А уж палящий сигнальными ракетами временный склад имущества… Тот в первую очередь. Старинная дрянь, выпущенная вертушкой «оранжевых», самонаводилась куда ни попадя. Одна или две ракеты нащупали уведенных лошадей. Скорее всего по тепловому фону. Так что подлец проводник разбогател очень даже ненадолго. И остались в отряде десять человек «плазматиков» и еще кое-кто. Например, солдат Кисленко, успевший после команды «Ложись!» – переданной, разумеется, не голосом, а прямо во внутренний дисплей каждого – удрать подальше от приговоренного склада. Снарядов для миномета там не было, так что рвануло несильно. А может, какие-то из ракет «Апача» наводились на радиоисточники? Это вполне может быть правдой. Не зря ведь Потап Епифанович попал под «раздачу». Его компьютер наверняка излучал поболе всех остальных. Пулеметов тоже не осталось. Нельзя сказать, что совсем расплавились, но в ремонтонепригодное состояние пришли. На счет «переносчиков», в общем-то, все осталось неясным. Наверное, все, кто находился поближе, полегли. Может, и те, что отступали, точнее, бежали группами, также сгорели заживо. У них-то костюмчики не то что у майора Драченко. Но даже его не до конца защитила кевларовая шкура.

Так вот, рассказать о том, как прошел бой с пограничниками, оказалось некому. А жаль. Легионеры были достаточно злы, и терять им было нечего. Они успели положить девятнадцать человек, прежде чем «оранжевые» убрались восвояси. Правда, и потери имелись. Гранатой разорвало единственного в отряде японца – Цуяму Мигейоси. Ему не повезло вдвойне, никто в отряде ведать не ведал, как эту нацию следует хоронить. Как-то раньше недосуг было спрашивать. Все мы чувствуем себя бессмертными, покуда не ударит.

Теперь следовало решать, как выбираться из сложившейся ситуации. И лучше решать сообща – Герман Минаков пока еще не ощущал себя настоящим командиром, хотя вроде бы под его началом они выиграли бой с пограничниками. Вообще, командование к нему пришло, согласно дежурной схеме замещения начальников. Эта схема, естественно, разумно и преднамеренно совпадала с пирамидальной иерархией отрядных компьютеров. Например, если выводился из строя майор Драченко – его место автоматически занимал капитан Яков Прутков. Если терял боеспособность он – на его замещение назначался Дмитрий Казаков. После него – Герман Минаков. Цепочка вообще-то была расписана дальше. Но сейчас она перестала рваться на Минкове. Аналогичное действо происходило и с компьютерами. Правда, у них это осуществлялось гораздо проще, ибо компьютеры, не глядя на все заверения когда-то модной научной фантастики, абсолютно равнодушны к власти и привилегиям. Даже компьютеры 2030 года, как это ни странно.

Просто случилось так, что командная цепочка резервных командиров потеряла несколько звеньев единовременно. Видит бог, Герман Минаков никогда не мечтал о таком счастье.